Главная / Семья / Берегиня для детей. Часть 1. /

Берегиня для детей. Часть 1.

В интернете появился демотиватор(картинка): сидит женщина подпирая рукой голову и смотрит на мужчину, играющего в компьютер, и подпись «жду мужа с войны». Однако в отличии от настоящей войны такое участие в боевых действиях не только не признак героизма но скорее инфантильности и полной деградации мужественности к которой мужчины пришли в настоящее время уже даже никак не мотивируя это и не оправдывая, просто так, как есть.

Женщины давно стали бить тревогу о том что настоящих мужчин не осталось, и во многом они правы, потому что если феминизм, убивающий женщин относительно недавнее явление, и настоящие берегини еще остались, то домострой убивший мужчин старая история, которую многие забыли, но который уничтожил мужественность а вместе с ним и мужчин практически полностью.

В основе домостроя лежит кризис отношения мужчин к действительности, которую религия называет Богом, выстраивая отношения с ним, создавая таким образом основу философии жизни мужчин, которая формируют культуру их жизни, лежащую в основе политики мужской жизни, которая образует экономику жизни мужчин, устанавливающую правила организации их быта.

С этого уравнивания, которое в религии закреплено фразой «перед Богом все равны», а в светском обществе «все так живут», начался распад настоящего мужчины на части, которые он в разное время он предъявлял в качестве подлинности своей мужественности. Мужчина поверил в то что действительно равен женщине, детям и обществу в целом и имеет право на то же поведение и образ жизни что и все остальные. Он стал бороться за свое место под солнцем в обществе, при этом стремление уравнять свои права с детьми стало для него своеобразной религией, которая ярче всего отразилась в конфликте «Отцов и детей», потому что неизбежно привел к конкуренции между ними породив мизандрию — ненависть к мужчинам.

Эта ненависть реализовалась в отношении общества к нему как к «расходному материалу», который участвует в самых опасных социальных работах, войне, революциях, а также современной социальной дискриминации в семье по отношению к детям, феминизме и беЗпредельной диффамации со стороны СМИ.

Стоит заметить что «война полов» для мужчины не война а только сражение. Настоящая линия фронта проходит между ним и детьми. От природы мужчина ориентирован не на женщин, а на детей, и как бы женщинам ни хотелось, но дети для мужчины важнее чем они. По этой причине мужчина больше женщины нуждается в сексе, отчество детям дает отец, а девушка выходя замуж переходит из своей семьи в род мужа, отец которого становится ей названным отцом, становясь полноценным членом семьи, она берет фамилию нового рода, то есть фамилию своего свёкра. Поэтому главная связь в жизни мужчины это его связь с детьми.

Эта родовая связь оказалась сильнее его социальных амбиций, ради которых он растерял практически весь свой мужской потенциал, в погоне за свободой и самореализацией, поэтому ему ничего не осталось как терпеть несправедливое отношение женщин и общества в целом, чтобы хоть как то отдать свой долг перед родом.

Это терпение привело к возникновению философии мужской толерантности — домострою, когда мужчина стал обособляться от жены и детей, провозгласив фразу которая впоследствии привела его практически к полной деградации: «мужчина в доме хозяин».

Это означало что те, для кого собственно этот дом создавался — дети, отошли на второй план, и стали второстепенными членами семьи и общества. Мужчина стал героем и примером для подражания, в то время как этим примером должен быть ребенок. Простая логика подсказывает что ребенок должен превзойти отца для того чтобы семья, род выжил, дети должны быть лучше родителей, иначе общество вымрет, воспроизводясь в худшую сторону; в нашей культуре правильное отношение к детям сохранилось например в знаменитой игре в армрестлинг, когда отец и сын борются на руках, и отец обязательно проигрывает, при этом сын так радуется, что запоминает ощущение успеха и победы, на которое в будущем ориентируется в своей жизни. Поэтому артист хочет вырастить заслуженного артиста, старший помощник на судне — капитана, учитель директора школы.

Основанием домостроя в целом и героизма мужчины в частности стала его физическая сила, которая впоследствии послужила причиной насилия в семье по отношению к женщине. Мужчина, который воспитывал детей, то есть мужчина — мудрый стал превращаться к мужчину, пугающего своим физическим превосходством, то есть в мужчину — сильного. Фраза «боятся значит уважают» принадлежит философии домостроя. Эта сила стала главным оружием в конкуренции мужчины с детьми, что ярче всего проявляет себя в телесных наказаниях в школе во время разгара этой философии, когда детей беЗсмысленно просто так били по субботам. Поэтому женщинам пришлось защищать детей от нее, встав на пути мужчин, так зародился феминизм, ставший ответом на это насилие.

Домострой превратился в войну против детей, вместо поддержки и воспитания дети получали постоянные наказания и упреки, поэтому учились защищаться от нападений, закрепляя эти формы поведения уже в виде традиций культуры, которая стала ведущей в обществе. Культ силы заменил культ мудрости проникнув во все сферы общества. Это вытеснение детей из жизни мужчин стало на столько сильным что даже сказки стали заканчиваться свадьбой после победы богатыря, и в них перестали участвовать дети.

Сильнее всего влияние этого культа проявляется там где собралось большинство мужчин: в армии, власти и религии.

Армия стала ориентироваться не на предотвращение войны, а на войну как объективный процесс бытия, поэтому вскоре лишилась философии воинского дела, превратившись в лагерь физкультуры и педантичного отношения ко внутреннему распорядку и быту. Поэтому образ воина — хранителя мира, сегодня деградировал, до недавнего времени, чуть ли не в позорный образ солдата-срочника. В армии стало стыдно служить, главной причиной чего стала оценка солдата как неспособного к интеллектуальной жизни в обществе человека, но сильного физически.

Мужчин стали настраивать на образ воина, а не отца, заведомо направляя на смерть, а не на продолжение жизни в виде детей. Мужественность стали приравнивать к героизму, а героизм к смерти. В этом проявилось действие мизандрии в армии, где мужчина должен умереть чтобы считаться настоящим. И никому в голову уже не приходит что война это ненормально, она не определена действительностью как должное, а поэтому всегда глупость и не может быть смыслом жизни мужчины и мерилом его мужественности.

В мирное же время армия стала бездельничать и стала беЗполезной для общества. Это положение отразилось в былине про Илью Муромца который тридцать лет лежал на печи до того как стал совершать свои «славные подвиги».

Борьба за власть политиков стала ради самой борьбы а не социального устройства. Дело в том что когда политик получает кресло лидера он в дальнейшем вынужден большую часть времени и сил уделять сохранению своей лидерской позиции, на которую не перестают претендовать другие участники борьбы за управление народом после его избрания. Именно поэтому до выборов они обещают одно, а после делают другое.

Политический обман это не вина самих руководителей, а следствие той философии по которой живут мужчины уже более четырехсот лет. По той же причине ни о каком стратегическом развитии страны, светлом будущем речи не идет, потому что с одной стороны в политике мало людей способных мыслить стратегически, то есть мудрых, с другой постоянная суета сильных не дает реализовать планы мудрых, дергая страну то вправо то влево, в то время как стратегия требует последовательных целенаправленных и уверенных действий, а главное их плана для которого нужно уметь думать а не «брать больше — кидать дальше».
Это стало поводом для иронизирования народа над образом чиновника. На вопрос «почему вы выбираете именно его» стали отвечать «потому что этот хотя бы жить не мешает», а все лозунги о том что чиновники должны помогать жить народу стали вызывать улыбку умиления.

Что касается отношения чиновников к детям, вспомним про размер детских пособий.

Религия, вместо того чтобы быть примером правильной жизни, полностью погрузилась в войну со злыми силами, главной из которых стало тело женщины. Наше монашество своим обетом безбрачия показывает, что главный грех человека это похоть, называя ею всякое влечение к телу женщины. При этом низменным и пошлым называя процесс зачатия ребенка, то есть продолжения самой Жизни. Самыми же святыми мужчинами считаются те кто дольше всех отрицает необходимость в детях, подавая таким образом пример правильной жизни, не учитывая что такая правильная жизнь не приведет ни к чему, кроме вырождения самой религии, нации и всего общества в целом, потому что просто никого не останется.

Поэтому соитие и как следствие дети видятся намного важнее самоиздевательств над собой для мужчины, представляясь базовым а не пошлым процессом, который впоследствии усложняется социальной культурой и воспитанием, что намного больше соответствует здравому смыслу чем примитивное отрицание очевидных вещей. При этом многие подвижники не стесняются принимать пожертвования в церкви и монастырях от тех же женщин и детей.

Признаком мужественности здесь стало по сути вырождение рода мужчины, как следствие медленного угасания его собственного существования, всем укладом жизни аскетов в виде беЗконечных ограничений ради самих ограничений, смысл которых не понимают даже в самой церкви.

Нелепость заблуждений святейших доказывает вся природа, в которой все без исключения растения, животные, грибы, и даже микробы всех видов, классов, семейств и отрядов направленны на продолжение своей жизни — на детей, а не самоуничтожение, пусть и таким поэтическим и красивым способом как это делают монахи. При этом это люди настолько грамотные и умные что могли бы создать такую систему образования и воспитания детей в стране что советская система показалась бы детским садом. Большинство монахов достойнейшие и талантливейшие люди, но никакие мужчины.

Стоит отметить что институт монашества необходим обществу. Монахи существовали еще до крещения Руси, и назывались волхвами. Однако жизненный путь волхва был прямо противоположным тому что мы имеем сейчас в религии. Волхв — это человек полностью исполнивший свой долг перед родом в виде рождения правнуков, то есть доказав свою способность родить, вырастить и воспитать своих детей настолько правильно, что они способны родить выростить и воспитать своих детей так правильно, что их дети… То есть далее процесс жизни мог обойтись без него поэтому он становился свободным.

Таким образом монахом, ведущий свободный аскетичный образ жизни могли быть тоьлко прабабушки и прадедушки которым уже нечего было делать в роду, потому что за них все делали их дети. Поэтому они путешествовали, бродили в обществе, следя за всеобщим порядком, примером своей жизни поддерживая традиции любви к людям, обществу и роду. Они так же оставались полезными для всех до наступления своей смерти (смены мерности), но в отличии от остальных свободно выбирали чем заниматься.

Современные же монахи всем своим укладом жизни демонстрируют ненависть к обществу — мизантропию, называя его мирским, греховным не имеющим право на продолжение своего существования, жадно ожидая «Страшный Суд» над ним, выделяя в нем только плохое для того чтобы создать контраст с собой, намекая при этом обществу «мы же говорили». При этом никак не участвуя в решении его проблем.
В свободное от сражений с силами зла время религия стала бездействовать, наблюдая как проблемы нищеты и голода решают женщины и дети.

Мужчины уйдя в армию, власть и религию, фактически отказались от детей, которые являются продолжением жизни и без которых самое святое геройство не будет иметь никакого смысла потому что просто не будет тех ради кого нужно будет совершать подвиги, при этом сражаясь либо с какими то мифическим врагами, в виде женских прелестей, либо с самими собой как это происходит во власти и военном деле.
Поэтому за настоящую жизнь остались бороться только женщины и дети, забота и поддержка которых стала признаком слабости в обществе.

Перегрев образа героя, находящегося постоянно в состоянии борьбы и боли мутировал в образ мученика, который затем превратился в спекуляцию слабостью. Мученичество как культура мужского гуманизма укоренилось в обществе настолько что к нему стали стремиться. Ярче всего это проявлено в религии, которая истязает себя для искупления грехов общества вместо, например, воспитания детей оставшихся без родителей или обучения людей нравственности. Заметим что среди мучеников любой религии очень мало женщин, а среди миссий их просто нет. Мученичество стало вызывать естественную жалость к мужчинам, что привело к спекуляции последними своей слабостью, превратив мужчин по сути в паразитов.

Если раньше мужчины создавали условия для жизни детей исходя из своего природного предназначения, которое позволяло им быть щедрыми по отношению к женщинам, то теперь это стало делаться для того чтобы получить взамен какую то выгоду, в основном в виде признания женщины и дальнейшего пользования ею или общественного мнения. Так церковь крестит детей но не предлагает стратегии воспитания, армия тренирует подростков физически но не воспитывает мужественность, власть… достаточно ещё раз вспомнить про детские пособия на ребенка.

При этом любые проявления отцовского инстинкта со стороны «мужских организаций» по отношению к детям вызывает почему то бурный резонанс в виде причисления к лику святых тех, кто проявил к детям интерес. Это стало называться гуманизмом — щедростью напоказ.

Потребительское отношение к детям дошло до дикости, когда общество стало различать понятия родить и вырастить ребенка и совсем замолчало про воспитание, мужчина стал считается отцом по факту рождения ребенка, поэтому ему этого хватило для реализации своего долга перед родом и он перестал участвовать в содержании и воспитании, свалив все это на женщину, дезертировав из семьи. Эта тенденция стала настолько угрожающей что пришлось заставлять мужчин содержать своих же детей насильно вводя систему алиментов.

Вся соц система культивирует в мужчинах образ мучеников пострадавших героически от глупости самого же общества, тем самым поддерживая жалость к нему, развращая его этим повышенным вниманием к своим страданиям.

Самоизоляция мужчин от детей привела к деградации мужского воспитания до уровня дрессировки детей, через которое мужчины стали передавать свой образ мучеников, делая мучеников уже из детей. Отношение к детям стало напоминать отношение к рабам. Так в доме появился «ремень», «угол», «по губам», «по рукам», иногда «по голове», «подзатыльники», «ещё слово и...», «а ну ка быстро а то я ...», «ты что не понял...», «я сказал...» и прочие методы подготовки ребенка к жизни.

Такой подход сразу же мигрировал в школу, где эти методы воплотились в системе оценок, важность которых общество приравняло к чести ученика, при этом разъяснения о том как нужно сделать правильно, для тех кто от рождения просто еще не знаком с уставом жизни превратились в программирование.

Вместо мышления школа, как и родители в семье стали учить детей не мыслить а запоминать стереотипные программы поведения, научные догмы, правила умножения, «жи и ши», здесь не лежи, тут не ходи, там не дыши, так нельзя, это неприлично. При этом практически не допуская самостоятельного мышления и оценки детей по отношению к предмету обучения. Потому детям очень сложно стало понять, например, почему взрослые могут курить и пить, а им не разрешают. Взамен на разъяснение этого парадокса им предложили просто запомнить что «нельзя», и это стало законом всей системы воспитания от семьи до университета.

Обучение, как в семье так и в обществе, построенное на запоминании, не развивает, а только программирует человека, так как запоминание относится к процессам памяти, а не мышления. Интеллект ̶ это способность человека мыслить, поэтому большинство современных выпускников школ и вузов не отличаются способностью думать и только копируют то, что однажды им показали. Всеобъемлющим эталоном копирования в настоящее время становится Интернет.

Паразитирование на слабости детей привело мужчин к формированию ростовщической экономики, в которой «забрать у слабого и обмануть глупого» стало нормой. Собственно эта экономика и держится на том что отбирает «конфеты у детей» и таким образом обеспечивает свое существование. Эта логика захватила весь мир, создав удивительную по своей хитрости и силе международную кредитно — финансовую систему, днем и ночью обворовывающую людей полностью ей доверяющих и подчиняющихся. Во главе этой системы встали мужчины, которые и не помышляют о том, что деньги для человека «слуга» а не «хозяин», должны идти на создание условий для будущей жизни общества, а не удовлетворение собственных амбиций.

При этом мерилом мужественности стали материальные блага которыми обладает мужчина, к этим благам стали причислять даже женщин превратившихся в такую же ценность как и власть, деньги или соц статус. Образы настоящего мужчины начисто лишились связи с детьми. Дети стали признаком слабости. А поскольку сильный мужчина «настоящее» чем мудрый мужчина, то социальное влияние соответственно встало на сторону сильного.

Общество стало поддерживать этот «героический» образ жизни через компьютерные игры, корпоративную культуру, созданную по образу внутренних отношений детского сада, модные журналы, голливуд. Появились альфонцы, работающая женщина стала нормой, также как и мужчина домохозяйка, мужчины стали охотиться на женщин а не для женщин, появились даже те кто стал подражать женщинам: «Мачо» — бездельник, образ которого основан на феномене женской сексуальности, которая компенсирует её физическую слабость перед мужчиной, тем самым защищая ее от этой силы.

Мачо, прижившись в обществе дали метастазы, так появились метросексуалы, а затем и гомосексуалисты, от которых отпочковались педофилы, для которых понятие любви к детям деградировало до уровня сексуальных отношений. Эти мужчины присоединились к сексуальной революции на стороне женщин, продающих себя за социальные блага, в которой больше всего пострадали дети.

Абортная эйфория, как следствие всемирной вакханалии убивает такое же количество детей в год как и Великая Отечественная Война за все свои 4 года. Если проследить как складывается жизнь мужчины чей ребенок был убит абортом, то станет понятно что за эти убийства, несмотря на пассивность социального закона, расплачиваются мужчины перед законом природы. Те из них кому всё таки удается выжить ведут жалкий образ жизни отрабатывая тем самым великодушие природы по отношению к ним. Этот надзор справедливости служит еще одним доказательством основной связи мужчины в жизни с детьми а не женщинами.

Паразитическая экономика сформировала и паразитический быт мужчины, в котором «воинов Духа» стали, с недавнего времени, называть «диванными войсками», которые воюют в компьютере, пьют пиво и периодически пытаются покорить женщин.

Алкоголь никогда, ни в какой стране мира не распространялся самостоятельно, а всегда насаждался силами враждебными обществу. В наше время опасными стали даже не запои и пьянки а так называемая культура умеренного пития, по сути означающая что немного всегда можно и даже полезно.

При этом мало кто знает что алкоголь — это самый сильный в мире наркотик, по причинению вреда здоровью с которым не может сравниться даже героин. Дело в том в любых количествах и при любых условиях спирт нацелен на кору больших полушарий мозга, которая у человека нарастает в течении всей жизни около двух миллиметров. Это слой мозга которым мы думаем. Когда человек выпивает то клетки этого слоя мозга погибают, то есть результат десятилетнего роста мозга пропивается, в буквальном смысле, стаканом водки, бутылкой вина или пива. Отторжение организмом этих мертвых клеток вызывает головную боль, что называют похмельем, и на утро их можно видеть в уборной при первом же «зове природы», который они и окрашивают в коричневый цвет.

Поэтому алкоголики и люди умеренно выпивающие отрицают вред алкоголя потому что им банально нечем понять что он вреден.

Самой извращенной формой спаивания мужчин в последнее десятилетие стало пиво, которое по своему составу является простым раствором эстрогенов, то есть женских гормонов, убивающих мужественность самым прямым из всех возможных способов. То есть это убийство вовсе не тела, а психики мужчины.

Естественно что у мужчины, даже умеренно выпивающем, никакой речи о здоровых детях не идет.

Однако запас прочности у человеческого организма настолько велик, что практически при любой форме алкоголизма: умеренного или интенсивного через пять лет абсолютной трезвости, а точнее естественности, последствия алкоголя для организма полностью исчезают.

Наряду с алкоголем, в условиях сексуальной революции, потребительское отношение к женщинам привело к тому что непременным условием мужественности стали считаться половые отношения с женщиной, при этом эти мужчины яро высмеивали женскую распущенность, поддерживая ценности женского целомудрия. Такой парадокс произошел из-за непонимания того что девственность нужна обоим для рождения здоровых и чистых по крови детей.

Женщина, которая спит со множеством мужчин перенимает от каждого из них генетическую информацию, по которой будет развиваться ребенок, таким образом создавая информационную кашу в своем организме. Независимо от того кто зачал ребёнка, потомок унаследует всю полученную женщиной информацию от своих мужчин, которая передается небиологическим путем, и обмен жидкостями на него не влияет.

Тот же процесс происходит и у мужчины. Этот феномен называется телегония и распространяется на всех. Однако, один мужчина может «перебить» этот «след» от предыдущих партнеров в женщине, если его сила будет превосходит силу предыдущих партнеров женщины. Поэтому воздержание и чистота отношений перед зачатием может решить эту проблему, позволив мужчине родить детей своей крови.

Те мужчины которые не успели уйти от женщин в армию, власть или религию поселились в виртуальной реальности, которая стала основой поддержки героизма, создавая в них ощущение важности своего существования. Но страшнее всего то что цифровые технологии делают из человека машину, живое восприятие заменяется программированным, что приводит к дегенерации психики до уровня самой машины.
Дело в том что сигналы мозга имеют аналоговую природу. То есть непрерывного восприятия информации и всех возможных её множеств и вариантов, проще говоря вся картина мозгом воспринимается целиком. Цифровой сигнал дробит эту картину на пазлы и позволяет воспринимать только кусочки этих пазлов. Таким образов цифровая техника упрощает мыслительные процессы человека до уровня «да- нет».

Сейчас уже появилось целое поколение людей с таким мышлением, которое стали называть «клиповым». Отличительной чертой этих людей является то, что они просто не воспринимают информацию которая не несёт им прямой выгоды.

К сожалению они стали похожи на животных которые пробегут мимо картин Ван Гога и Ренуара чтобы успеть урвать кусок хлеба брошенный хозяином. И сожаление это вызывает даже не отсутствие эстетического вкуса, а банальной логики в том, что выгоднее остановиться взять и продать эти картины, а на вырученные деньги купить столько хлеба сколько нужно чтобы почувствовать что жизнь удалась. Поэтому меняя живое, аналоговое восприятие на цифровое люди просто разменивают свою жизнь на мнимую выгоду.

Все это привело к тому что мужчины вытеснили детей из родовых отношений и заняли их образ жизни, играя своей семьей, домом и всей социальной реальностью. Победа над слабыми детьми обернулась для них поражением, превратив некогда «Отцов» даже не в «отцов» а в … лучше всего это слово знают женщины.

Андрей Фаткулин.

Популярное на сайте
Что хотят слышать мужчины	Секреты женской мудрости	Чего хочет мужчина от женщины?	Зачем женщинам длинные волосы?	О вреде быстрого секса при поиске второй половины	Мужчина должен вкладывать в свою женщину