Главная / Традиции / Красота в русских традиционных представлениях /

Красота в русских традиционных представлениях

Красота (баса, басота, хорошество). Народное наименование привлекательности, в основном относящееся к девушкам предбрачного возраста. В традиционных представлениях К. связана, в первую очередь, с девичеством, отсюда фольклорные формулы: красная девушка, девицы-красавицы. Как правило, «красивой» считалась девушка с момента совершеннолетия (в северно-русской традиции – лет с семнадцати) до замужества.

Это представление было фиксировано среди сельских жителей Костромской обл., оно отражено и в тверской частушке, записанной в первой трети XX в.:

Моя маменька Елена в поле цветик сорвала.
Красоту мою сгубила, рано замуж отдала.

После замужества и утраты девственности К, по народным представлениям, также утрачивалась. Девушка могла потерять К. и согрешив до брака. «Как начнет не тем заниматься, – говорили в д. Шумовицы на севере Костромской обл., – так она и повяла. А как если будет все время сама себя держать, дак и двадцать пять, и тридцать – она все еще молодая». Понятие «К» здесь фактически совпадает с понятием девичества.

Именно в период девичества практиковались разные способы наведения К. с помощью специальных приемов, как косметических, так и магических. Основой народной косметики были беление (лица и тела), крашение (щек), чернение (сурьмление бровей), то есть в косметике культивировалась та же триада: белый – красный – черный, что использовалась в расцветке восточнославянской – и индоевропейской – народной одежды. В качестве примера приводятся частушки, записанные в 1920 г. в Старицком у. Тверской губ.:

Я сидела на окошке,
Румянила щечки.
Увидела милова,
Все румяна кинула.

Представления о К. тела сводились, главным образом, к признакам физического здоровья: полные ноги, белое и румяное лицо – «кровь с молоком». Чтобы лицо оставалось белым, девушки и молодые женщины избегали загара, закрываясь во время полевых работ низко надвинутым на глаза платком. Девушки умывались молоком или молочной сывороткой, огуречным рассолом, березовым соком. Для беления лица использовали свинцовые белила (покупной пигмент) или натертый стеарин от свечи.

Девушки беляночки, где вы набелилися?
– Мы коровушек доили, молочком умылися.

Румянца достигали, натирая щеки бодягой, ягодами ландыша, красной свеклой, водочным настоем красного сандала, раствором квасцов, головками серных спичек или XIX – начале XX в. цветными обертками от конфет. Для бровей готовили специальную краску из сурьмы, а чаще просто из сажи, смешанной с жиром, или наводили брови углем. «Собольи брови» – важная составляющая девичьей К, постоянно упоминаемая в фольклоре. До ХIХ в. в некоторых местах (например, в Белозерском и Торопецком у.) продержался обычай чернить зубы, отмеченный еще в середине XVII в. среди московских модниц. В XIX в., однако, это уже редкий пережиток, большинство девушек хотели, чтобы зубы у них были белыми, для этого, например, сибирячки все время жевали серу (лиственничную смолу).
Девичья К. – важный фактор брачного выбора, но общих стандартов ее не было: каждый выбирал «красивую» по своему вкусу.

Говорят, что некрасива, што жа делать, милый мой,
Красотой не славятся, кому какая нравится.

Гораздо больше сведений – о том, что считалось некрасивым: в частушках и «страданиях» девушки жаловались на малый рост, некоторые недовольны были худыми ногами или неподходящим цветом глаз. Особенно же подробно телесные изъяны описывались в частушках, адресованных «супостаточке», то есть сопернице-разлучнице. Брошенная и обиженная девушка указывала ей на слишком высокий или, наоборот, маленький рост, тоненькие ножки, утиную походку, сутулость, худобу, а также большую – «как у нашей лошади» – голову. В частушках подчеркивалось искусственное происхождение К. соперницы: кудри у нее навитые, а щеки и губы намазаны помадой.

Ох, яблочко, мелкорубленое,
Не целуйте меня: я напудрена.
Поцелуете, пудру сдуете.
Теперь пудра дорогая, вы не купите

Гораздо более, чем физическая К. тела, ценилась способность девушки привлекать к себе людей веселым, характером, бойкостью, задорной пляской и т. д. Эту К. – обаяние стимулировали с помощью магических заговоров, которые так и назывались – «на красоту»: «Стану я, раба Божья, благословясь, пойду перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в ворота, в восточну сторону к Океяну-морю. В Океяне-море умоюся, ясным солнышком утруся, месяцем подпояшуся, частыми звездами утычуся. Будь, мое лицо, как яйцо, как чистое зеркальце при праздничках, при собраньицах. Все бы меня любили, зрели, глядели, очей не сносили, знали меня, величали и место давали» (2, № 189). С просьбой даровать К. девушки обращались к матушке-заре и батюшке-солнцу, к ясному месяцу, частым звездам и к Пресвятой Богородице, которая ждала их у Латырь-камня в самой середине просторного мира. К. становилась космическим качеством, соединяя в себе мощь всех природных сил и мировых сфер. Заговор произносили, когда умывались поутру, одевались, прихорашивались, собираясь на гулянку. Девушка настраивала себя на то, что будет самой красивой, чтобы все на нее «зрели и смотрели, очей ясных не сводили», «любили, все уважали, все почитали». Более действенными эти слова становились, если произнести их в Чистый четверг или Иванов день, умываясь первой утренней водой. Заговоры «на красоту» можно рассматривать как способ психологической подготовки перед публичным появлением на молодежном игрище.

Чаще всего К. в народных представлениях и обрядах ассоциируется с косой, еще одним символом девичества. Девушки использовали различные (в том числе магические) средства для роста косы, длина которой и толщина служили предметом похвальбы перед подружками. Согрешившей до брака девушке в некоторых местах не разрешали больше носить косу, вместе с которой, считалось, она утрачивала и К. Косу торжественно расплетали на свадьбе, укладывали волосы по-бабьи, скрывая их под повойник или другой бабий головной убор. Различные украшения девичьих волос: венцы, ленты – носили название «красота». Перед свадьбой на последнем девичнике невеста отдавала эту «красоту» своим подружкам, иногда только одной, любимой подружке или младшей сестре, что означало пожелание ей выйти замуж. «Красоту» могла символизировать елочка или иное деревце, украшенное лентами, сластями и поставленное на столе во время девичника. Девушки, прощаясь с невестой, оплакивали ее «красоту».

У взрослых женщин К. непосредственно связана с плодородием. «Курица несется – и гребень красный; перестала нестись – и гребень посинел», – гласит вятская пословица, намекая на то, что женщина сохраняет К, пока рожает детей («Раньше-то по двенадцать детей носили!»). Вместе с тем беременности и роды, по народным представлениям, уносят со временем женскую К, которая как бы передается женщиной ее дочерям. До сих пор считается, что женщина, беременная девочкой, дурнеет лицом, потому что «девочка всю К. у матери забирает». С другой стороны, и мать может забрать К. у дочери, если умрет в день начала у дочери регул; по вятским поверьям, дочь в этом случае будет бледной и квелой.

Разное значение имела женская и мужская К. Женская К. – воплощение, в первую очередь, плодоносящей способности во всех ее проявлениях, так же как сила – проявление и символ мужской К. Женская и мужская привлекательность часто обозначаются разными словами. Красивая девушка – «баска», «бускулечка», «крашенка», «справненькая», «вербочка», «зряшная» (от «зреть» – смотреть), то есть подчеркивается телесный и внешний аспекты К. Для обозначения привлекательности мужчины чаще использовались слова «приличный», «щедрый», акцентировавшие социально-духовные качества.
Мужская телесная К. в фольклоре упоминается только у парней, вступивших в период предбрачных ухаживаний (молодежных игр), да и то об этом говорится, как правило, не в мужских, а в женских текстах (частушках, страданиях, лирических песнях и романсах). В них чаще всего упоминаются волосы возлюбленного (кудрявые, волнистые, но «без кудрей и так хорош»), затем глаза (веселые, задушевные, разудалые). Походка у него вперевалочку, он идет-качается, но чаще девушка не уточняет, какая это походка, говорит только, что по походке издали узнает своего милого. Правда, если он вдруг завел себе другую, сразу обнаруживается, что походка у него «никудышняя». Важной составляющей мужской К. является гармонь или хотя бы звонкий голос, а также белая рубашка, которая во время удалой деревенской драки «вся окапана в крови».

Символика К. соприкасается с символикой крови, как носителя жизненной силы. Здесь сходится понимание мужской (кровь израненного бойца) и женской (родильная кровь и месячное «цветенье» девушки) К. Начало девичьего «красованья» (совершеннолетия) связывают с приходом первых месячных, означающим в народном понимании готовность к браку. Расцвет К. и связанных с нею обрядов соединяют с девичеством. Молодуха продолжает красоваться (ходить на молодежные собрания, наряжаться) еще некоторое время после свадьбы, обычно до рождения первого ребенка. Затем К., как символ женственности, уступает место родильной крови. К. – это девичья, нераскрытая ипостась женского плодоносящего начала, кровь – женская его реализация в родах и материнстве.

Любопытна лексика, обозначающая отсутствие К. Понятия, построенные по принципу отрицания (небаский и т. п.), объединяются с обширным пластом терминов, которые акцентировали значения смерти, страха и чужести (отчуждения). О некрасивых людях говорили: «страшна как смерть», «как смерть погребенная»; «пужало», «боязный», «страшной», «страшимый», «страхилат», «страхулет», «страхила». Иногда использовали непонятные, иноязычные или книжные (также имевшие статус непонятных) слова: «чувырла», «чуман», «облекасия», а в некоторых местах на Урале некрасивого человека называли книжным и непонятным именем «сократ». Все эти наименования так или иначе подразумевали одну и ту же коммуникативную программу по отношению к некрасивому человеку: отчуждение, нежелание с ним общаться. И «страх», и «смерть», и «иноязычие» означали одно и то же: коммуникативный барьер. Отсутствие К. предполагало, следовательно, и перспективу социальной изоляции.

Литература:
1. Бернштам Т. А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX – начала XX в. СПб., 1988;
2. Вятский фольклор: Заговорное искусство. Котельнич, 1994;
3. Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М, 1991;
4. Словарь русских народных говоров: В 20 т. М, 1965-1985. Т. 7.

Щепанская Т. Красота. Иллюстрированная энциклопедия: Мужики и бабы: мужское и женское в русской традиционной культуре. Санкт-Петрбург: "Искусство–СПБ", 2005, с. 279-283.

Популярное на сайте
Поведение женатого мужчины	Как выражать любовь к мужчине	Отличие женщины от тетки	О вреде быстрого секса при поиске второй половины	Правда о пирсинге пупка и опасности этого "украшения"	Что хотят слышать мужчины